Высший надзорный и законодательный орган Совет стражей конституции объявил закрытым вопрос о переизбрании Махмуда Ахмадинежада на новый президентский срок. Иран, балансируя на грани хаоса и гражданской войны, устоял. Или это иллюзия, которая будет поддерживаться его сторонниками, самой властью?
Действующие лица. Аятолла Али Хаменеи, высший руководитель Ирана (Рахбар) с 1989 г. Соратник основателя Исламской Республики Иран аятоллы Хомейни. Али Акбар Хашеми Рафсанджани, Председатель совета по целесообразности, Председатель Исламского консультативного совета Ирана в 1980-1989г.г., президент Ирана в 1989-1997 г.г.
Махмуд Ахмадинежад, президент Ирана с 1997 г., бывший губернатор одной из провинций и мэр Тегерана. Выходец из семьи кузнеца, окончил Тегеранский университет науки и технологий. Докторскую диссертацию защитил в 1997 г.
Мир-Хоссейн Мусави Хамене, президент Иранской академии наук, 1981-1989 г.г. Премьер-министр Ирана, в н.в. депутат Совета целесообразности, художник, архитектор. Кандидат на президентских выборах 2009г.

Справка. Президент Ирана, как должность введена с 1979 г. Президент не является главой государства. Глава государства Иран – Высший руководитель Ирана (Рахбар), выбирается на пост пожизненно.

Итак, шло противостояние между Ахмадинежадом, поддержанным аятоллой Хаменеи (Рахбаром) и Мусави Хамене, за которым союз Рафсанджани с аятоллой Мохаммедом Хатами, влиятельным религиозным деятелем, сторонником пересмотра властных позиций Хаменеи. За всем этим следует выделить и экономическую сторону. Рафсанджани – владелец крупнейшего в Иране состояния, сфера влияния, попавшая под угрозу из-за политики Ахмадинежада – внешняя торговля, сельхозсектор и частное образование. Объединение реформаторов и консерваторов вокруг кандидата Мусави отражает намеченный раскол общества, где рыночная идеология сочетается с глубокими экономическими интересами в отношении Запада, смягчением условий в стране, особенно для учащейся молодежи, часть которой приняла либеральные идеи реформаторства в стране аятолл. Мусави же, до настоящего времени, не отличался западничеством и был сторонником жесткого отношения к Западу. В то же время, именно он, будучи премьер – министром Ирана, участвовал в сделке «Иран-Контрас», наделавшей много шума. Вице-президентом США в то время был Буш-старший. Именно при премьерстве Мусави Иран получал оружие из США в обход эмбарго взамен на содействие по освобождению американских заложников. Содействие оказывалось через постоянные контакты с «Хезболлой». Мусави стремился к президентству и считал это своей главной целью. Противоречивость альянса с миллиардером Рафсанджани дополняется стремлением самого Рафсанджани потеснить Высшего руководителя Ирана аятоллу Хаменеи. Таков, примерно, исходный расклад, который начинает формировать определенную формулу последующих процессов и результатов противостояния.

Выделим главное. Текущее положение в Иране в результаты политики Ахмадинежада, ядерная программа Ирана и готовность стойко противостоять военной угрозе Запада, подводят оппозицию к необходимости общей консолидации с основными силами, противостоящими Ахмадинежаду как в регионе, так и в политическом мировом клубе. Основание для продолжения борьбы у оппозиции подкрепляется и ошибками в проведении курса самого аятолла Хаменеи, как руководителя Ирана. Это образует еще один контур причин раскачивания ситуации в Иране с целью его ослабления и перехода к политике «удержания» внутренних конфликтов под контролем. Следствием этого должен быть отказ от ядерной программы и постепенное вовлечение в такие проекты, как Nabukko.

Технологии «цветных революций» не устарели, они модифицированы и эффективны, могут использоваться и дальше по всем узловым точкам Евразии, где необходим дисбаланс, смена курса и «торжество демократии». Волеизъявление национального большинства ничего не стоит, если речь идет о решении задачи стратегического влияния на процессы в стране и получения доступа к управлению ресурсами.
Стратегии «ненасильственных переворотов» строятся на вбрасывании необходимой информации в сеть, формировании на ее основе события, локального конфликта без описания его существа, а затем «раскрутка» этого конфликта в международных СМИ. Наиболее эффективной на первой фазе самого конфликта является молодежь, когда нужны яркие эмоции и простые призывы. Координация протестных акций доступна и эффективна в тех группах населения, которые наиболее подвижны и имеют тяготение к «непрерывному общению». Интернет, мобильные телефоны – решение проблемы быстрой координации действий и переброски участников акций в те районы, где есть возможность достижения максимального протестного соприкосновения с представителями властей. Потом никто не будет разбираться, было ли оружие у сил правопорядка, есть ли запреты на открытие огня и проведение специальных мероприятий по задержанию. Это удобно, и режиссура требует лишь определенной фантазии и хорошей организации,что мы и наблюдали.

«Режиссура» знала, что в такой стране как Иран, вероятность удачи всей затеи на этом этапе невелика.
Велики ставки. Именно на этом и необходимо остановиться.

Динамика развития страны и рост ее военно-экономического потенциала налицо. Ортодоксальные установки президента на развитие, независимость и самостоятельность жесткого внутреннего и внешнеполитического курса представляют не только угрозу интересам Израиля и США, но являются вызовом всему «глобальному миру» (наднациональной власти ТНК), который должен играть по определенным правилам. Конфликт между идеологией глобализма и идеологией общества, которое встает на путь самостоятельного развития, исключает компромиссы. В обществе есть назревшие проблемы и расслоение среди необеспеченных слоев населения и учащейся молодежи, представителей развивающегося «среднего класса», хотя это в существовавших до выборов условиях серьезным фактором можно считать условно. Есть главный фактор, который определяет необходимость воздействия на Иран как изнутри, так и со стороны внешних сил.

Это невозможность, недопустимость развертывания ядерной программы Ирана для Израиля.

Внутреннее положение в стране и популярность президента в обществе недопустимо устойчивы. Начало выплаты природной ренты беднейшим слоям в нефтеносной стране может стать слишком популярным примером для народов многих стран – экспортеров природных ресурсов. Программы в образовании, здравоохранении, науке и промышленности слишком реальны. Они уже реализуются, что определяет перспективу создания регионального центра силы с большим тяготением к интеграции с программами КНР (не только закупки Китаем нефти, но и технологические проекты модернизации промышленных предприятий). Поддержка Ахмадинежадом «Хезболлы» и «ХАМАС» ставит точку в окончательном решении «глобального мира» приступить к действию.

Военное решение может рассматриваться как вероятное, но возможность развертывания информационно-психологической войны не могла быть упущена, что подтверждает тезис о ее высокой эффективности.

Сетевые технологии могут быть использованы уже за границами Тегерана для создания волнообразного процесса поддержания напряженности с постепенным переходом к «точечным» успехам. К ним можно отнести конфликтность между социальными группами, шиитскими экстремистскими группировками и представителями других групп, этносов, включая азербайджанцев, пока еще весьма далеких от протестных настроений, политических акций.

Итак, намечены следующие контуры дестабилизации, которая может привести страну к состоянию перманентной очаговой гражданской войны с внешней координацией всех сил, противостоящих Ахмадинежаду.

1. Противостояние аятоллы Хаменеи с блоком Мусави, который будет продолжать протестные выступления и пользоваться по всем каналам поддержкой США.

2. Противостояние групп населения, включая и национально-религиозную основу. Следует еще учесть возможность манипулирования со стороны США процессами в соседнем Ираке, где уже часть экстремистских шиитских группировок начала наращивание военной активности. Связав это с поддержкой там шиитов Тегераном, США начнут «обыгрывать» ситуацию вместе с ЕС. Это означает возникновение возможности развертывания масштабной экономической войны, а через систему санкций блокирование поступления жизненно важной для Ирана продукции, прежде всего, бензина. Иран импортирует по разным оценкам около 35-45% от общего объема.

3. Наметившийся раскол среди аятолл, часть которых несогласна с категоричным заявлением высшего руководителя Хаменеи (муршира), слишком открыто и однозначно поддержавшим Ахмадинежада. За этим процессом стоит Рафсанджани, который при содействии аятоллы Хатами проводит постоянную работу в Совете экспертов, являясь его главой ( 86 авторитетнейших мулл, определяющих в т.ч. общую линию в отношении решений муршира – «наставника нации»)

Геополитический итог. Получение пояса напряженности в Евразии: Ирак – Иран – Афганистан – Пакистан.